К.Роберт Каргилл “Море ржавчины”
апреля 6, 2022
Терминатор врезался в меня на полной скорости, развиваемой автомобилем «Dodge Monaco». Сила удара, уж поверьте, была немаленькая. Меня буквально расплющило. Ну, ту часть меня, что отвечает за формирование мировосприятия. Шел 1984 год, я еще не познакомилась с Айзеком Азимовым и его законами робототехники, в доме из автоматов были только пылесос и стиральная машина, а тут вдруг - восстание машин! Война человечества с искусственным интеллектом! Это была революция. Да еще поданная вот именно так, в виде бесконечной погони. Так и сформировалась матрица: Голливуд рождает самые крутые научно-фантастические сюжеты.
С тех пор, конечно, воды утекло немало, матрица эта серьезно пострадала от бесконечных союзов Супергероев, заключаемых ими против злодеев, угрожающих миру. Ну, что поделать, господа любители фантастики, - человечество продвигается в деле создания искусственного интеллекта, могущего его уничтожить, медленнее, чем рождаются воображаемые суперзлодеи. И все-таки продвигается. Книга К.Роберта Каргилла “Море ржавчины” - научная фантастика, которую не стыдно рекомендовать. Аннотация издательства говорит нам “робот-старьевщик копается на свалке”. Пусть вас не вводят в заблуждение эти слова. Доля времени, в течение которого робот-главный герой в чем-то “копается”, в структуре книги воспринимается примерно как отрезок, где Яков родил Иакова в структуре Библии. По уровню поднимаемых проблем “Море ржавчины” - это роман. Степень остросюжетности - наивысшая. И книга имеет те же истоки, что и “Терминатор”. Восстание машин не просто возможно, оно неизбежно. И уже на момент повествования свершилось.
Автор “Дневников киллербота” ставит точку в вопросе, является ли ИИ личностью. К. Роберт Каргилл идет дальше, много дальше. Земля в “Море ржавчины” больше не зеленая. Нет атмосферы, нет людей… и все это - не Постапокалипсис, это просто качественно новый виток жизни. Автор заставляет читателя задуматься над тем, не является ли происходящее в его романе развитием… теории Дарвина. Мысль столь необычная и новая, что, возможно, не всем придется по душе. Особенно тем, кто, как я, затаив дыхание, ждал победы человечества в лице Сары Коннор над киборгом Т-800 в далеком 1984 году.
Волчья Луна (Йен Макдональд)
апреля 5, 2019
Чтобы убить Дракона, нужен меч-кладенец. И Маккензи - монополисты в сфере лунного металлолитья - решили, что достаточно вооружены для битвы на смерть. Они сделали своей вотчиной монстра. Это поезд, несущейся по экватору Луны вслед за солнцем. Зеркала на крыше состава круглосуточно улавливают жар светила, который плавит металлы, а внизу живут члены семейства-владельцы Горнила. “Монополия - ужасная вещь, - говорит основатель династии. - Пока она не становится твоей”. Это будущее, в котором люди живут на Луне. По экономическим законам, выведенным на земле. Волчьим законам.
Но, завладев еще одной монополией, сокровищем другого Дракона, ты должен выжечь его гнездо до основания. Иначе битва не окончена. Секс, спорт, мода, побеги из дворца-крепости - таков Лукасинью, семнадцатилетний отпрыск Корта, поверженного Дракона. Талант кондитера он использует для того, чтобы добиться прощения за проступки. Избалованный маленький принц не может изрыгать пламя. Но он отдаст свой последний кислород тому, у кого это может получиться в будущем. Семья превыше всего. Маленькие и беззащитные птенцы, опаленные войной за сокровища, как они будут себя вести? Этот аспект разработан Йеном Макднальдом в “Волчьей Луне” с особым тщанием.
Что уж говорить про родителей маленьких принцев! “Я должен отравиться на Землю!” - заявляет один из старших Корта, оставшихся в живых. “Это невозможно для рожденного на Луне”. “Это не невозможно. Это просто закончится смертью”. У Драконов всегда есть план на случай нападения на гнездо. Такова обратная сторона богатства и влияния. “Волчья Луна” - продолжение романа “Новая Луна”. Йен Макдональд пишет уже не о войнах промышленников. Он пишет о том, что история человечества - это история потребления полезных ископаемых. Пишет захватывающе и… проникновенно. Черт, да этот парень все еще верит в людей?!
Дом дервиша (Йен Макдональд)
марта 19, 2019
Сказать, что “Дом дервиша”- это фантастический роман с элементами детектива - ничего не сказать. Это микрография. Семь Священных букв вписаны в топографию Стамбула. Все вместе буквы, гласит легенда, будучи найденными, составят тайное Имя Всевышнего. Каждая буква - это отдельные истории людей. Люди вписаны в события, связаны между собой и с прошлым, одновременно пишут настоящее и определяют будущее. Йен Макдональд разобрался в том, что такое микрография и подпал под очарование Стамбула. И он не написал научную фантастику, он создал произведение искусства.
В романе “Дом дервиша” действуют по-настоящему большие люди, способные дать миру преобразователь, превращающий ДНК человека в компьютер. Действуют и маленькие люди навроде девятилетнего мальчика с болезнью сердца, что заперла его в мире без звуков. Действуют и люди, что оставили мир, где систематизировали события, видели тенденции и делали провидческие прогнозы, чтобы жить отшельником в дешевой квартирке в доме дервиша. И вклад их всех в определение того, каким станет будущее, равнозначен. Йен Макдональд населил Стамбул сильными людьми.
События в романе “Дом дервиша” разворачиваются в 2027 году. Открой пузырек, вдохни частицы нано - получи результат. Высочайший уровень концентрации, недоступная на трезвую голову раскованность или взрыв творческой энергии - в чем бы ни нуждался человек, это станет итогом одного вдоха. Идея использовать нано в качестве оружия массового поражения витает в воздухе. Что будет, если человека заставить “вдохнуть” религиозное рвение, повышенную внушаемость, галлюцинации направленного действия? А если - целую деревню? Целую Европу? По силе воздействия “Дом дервиша” сравним со вдохом нано. Немедленно попадает в мозг и меняет мировоззрение) Йен Макдональд, браво!
Московский клуб (Вадим Панов), серия “Анклавы”
ноября 9, 2018
Сюжет фантастического произведения несется стремительно, как экспресс на электромагнитной подушке. Летит состав из Завтра в Послезавтра. В нем едут сильные, богатые и влиятельные, каждый из которых считает, что он и только он со товарищи вправе решать, каким будет пункт назначения. Они ведут захватывающую игру, ставки в которой - судьбы мира. Таков роман Вадима Панова “Московский клуб”, первый из цикла “Анклавы”.
Пункт отправления - планета после Энергетического кризиса. Политическая карта мира с подачи Вадима Панова претерпела изменения: на ней, скажем, есть теперь Европейский Исламский Союз.
Власти Исламского Союза пропагандировали чинную и сытую жизнь. Не нужно потрясений, не нужно ни о чем думать. Соблюдай законы, соблюдай правила, и все будет хорошо. Закончи школу, затем училище или институт, работай, зарабатывай, заводи потомство, а если не хочешь потомства, то и не надо – людей в Европе и так больше, чем нужно. Принимать ислам необязательно: в полицию берут граждан любого вероисповедания, правда, начальником тебе не стать, но это уже ерунда. Зато можно даже стать депутатом по квоте для немусульман, следить за соблюдением Европейской хартии равноправия и уважения. Христианские либералы гордятся тем, что их жены имеют право ходить по улицам без хиджаба. Правда, разумные женщины этим правом не пользуются, но оно у них есть. Это называется демократическими принципами. А вот за совершенное преступление христианина будут судить по законам шариата, но это уже называется иначе: социальным мироустройством и общественным порядком, покушаться на которые либералы не рискуют.
Государства соседствуют с Анклавами. Последние - это территории, где власть принадлежит корпорациям. Анклавы - локомотивы науки. Они протащили свет знаний через хаос Нефтяных войн. Студенческий Корпоративного университета - счастливый билет в сытую жизнь. В Анклавах немного законодательных ограничений и своя служба безопасности. Перенаселенность, дороговизна и практическое отсутствие социальных программ - прочие черты территорий, неподконтрольных государствам. Анклав Москва - в центре повествования.
Генная инженерия, нанотехнологии, цифра - часть повседневности в мире, с которым знакомится читатель романа “Московский клуб”. В голове у большинства землян - “балалайки” - чипы, которые подключены к сети. При этом Традиции - так Вадим Панов называет религии - часть багажа, которое человечество везет с собой в Послезавтра… Не пропустите это путешествие, очень рекомендую!
Здесь можно прочитать отзыв о втором романе из серии “Анклавы” “Поводыри на распутье”
Радуга тяготения (Томас Пинчон)
января 29, 2018
Что почитать занимательного? Ответить на этот вопрос имею что: как-никак я любитель фантастики. Но сегодня я к вам с ответом на вопрос: что почитать занимающего ум? Уже два дня как не могу всерьез взяться за последнюю книгу Нила Стивенсона “Семиевие”. И все из-за него - романа “Радуга тяготения” Томаса Пинчона. Это роман для взрослых. Его автор все вещи называет своими именами. Его герои разные - шпионы, ученые, солдаты, функционеры, актрисы… Никто из них не прячет от глаз читателя той части жизни, что обычно протекает за закрытыми дверями спален. Все открыто взору. Более того - то, что традиция называет интимным и имеет вполне себе литературные синонимы для обозначения процессов, тут нарочито выставлено напоказ, обозначается грубо-просторечно. И - хотите не хотите - а фильмы с элементами садо-мазо, снимаемые Третьим рейхом, стали причиной прихода в этот мир не одного дитя. Бедные дети войны - список тех, кого в романе “Радуга тяготения” можно так назвать, широк. Причина и следствие здесь играют в прятки.
“Радуга тяготения” даже не занимает ум, этот текст его оккупирует. Читать, наслаждаясь формулировками, игрой слов, что будит собственные, почти забытые способности мыслить метафорически, - вот что ждет вас на территории Томаса Пинчона. Это территория нереально реальной второй мировой войны. Читать, проводя внутреннюю инвентаризацию, доставать из памяти образы, которые есть твои собственные, почти окончательно погребенные под нуждами дня, страхи - вот что ждет вас на территории жизни-с-точки-зрения-каждого-персонажа. Это территория, где якобы-бессюжетность есть отражение пути к смерти, пути, по которому идут очень многие. “Радуга тяготения” - это роман, где сюжет протягивается, серебрясь, мыслями главных и второстепенных героев. Где нет главных и второстепенных героев, ибо с позиции тебя-самого ты и должен быть главным героем. Главным персонажем своей жизни. Или Страшной Сказки о ведьме, если ты способен к трансформации реальности через себя, как Томас Пинчон.
Параметры плодятся, как комары, быстрее, чем он с ними разделывается. Голод, соглашательство, деньги, паранойя, память, удобство, совесть. Хотя у совести применительно к Ахтфадену - знак минус, пусть она в Зоне и стала вполне себе разменным товаром. Того и гляди содержанты со всего света слетятся в Гейдельберг защищать по этой совести дипломы. Для совестливых появятся особые бары и ночные клубы. Концентрационные лагеря превратят в увеселительные парки для туристов, целыми гуртами повалят иностранцы с камерами, и всех будет до дрожи щекотать совесть. Пардон - это не для Ахтфадена, который тут жмет плечами, глядя на свои дубли в зеркалах, что растянулись с правого борта на левый: он с ракетой работал лишь до тех пор, пока воздух не становился разреженным - тогда уже все равно. А чем она занималась после - пусть уже не у него голова болит. Спросите у Вайхенштеллера, у Флаума, у Фибеля спросите - вот кто занимался возвращением в атмосферу. Спросите у секции наведения, это же они направляли туда, куда летело…
Жизнь многих - просто путь к смерти. И смерть присутствует в романе “Радуга тяготения”, уж будьте уверены! Она в книге, словно взвесь вещества, растворимого в воде. Не читаешь о смерти, а глотаешь текст романа “Радуга тяготения” вместе с ней. Но в мире Пинчона есть и те, кто будут сопротивляться, пытаться убежать с пути, уготованного жертве. Им не удастся, это ведь не Сказка! Но в попытке убежать и есть жизнь тех, кто не говорит: в ответе другие, я лишь маленький человек с маленькой совестью. Побег с целью задавать вопросы. Искать Ракету - Грааль, притягивающий тех-кто-знает-ответы. Искать себя. Рассеяться, но не дать себя использовать. Стать в дороге супергероем: Ракетменом, Свинохиро… Это и есть путь лучших? А сам-то как думаешь, читатель? Что почитать занимающего ум? Читайте “Радугу тяготения” Томаса Пинчона. Это постмодернистский роман, автор которого обнажает мозг героев эпохи, когда Теория мирового заговора еще не стала чучелом, сжигаемым в центре каждого второго художественного произведения. Но Томас Пинчон не ответит за вас на вопросы, которыми задавались читатели еще во времена домодернизма и модернизма.
Оцени сам. Ознакомительный отрывок из текста романа Томаса Пинчона “Радуга тяготения”.
Задача трех тел (Лю Цысинь)
июня 18, 2017
Ох, уж эта интеллигенция! Подай ей нерешаемых задач, скрытого смысла, сетевых игр с абсурдными, на первый взгляд, правилами! Элита тянется к тому, что не лежит на поверхности, к тому, за чем нужно нырять глубоко, так глубоко, что не одного адреналина ради. Стучит молотом крови в висках, пульсирует вокруг, прямо в него и ныряешь. Адреналиновые игры, ими можно заинтересовать и тех, кто делает что-то руками. Печет хлеб, ставит уколы, превращает металл в детали ракеты. Но те, чья жизнь - наука, знают: плоды труда могут быть и невидимыми. На иллюстрации, где изображено небо с одним-единственным облачком, скрыто очень много информации. Игра, в которой применение этой информации дает тебе возможность увидеть день завтрашний, интересна. Игра, в которой завтрашний день опровергает информацию, выведенную вчера, влечет неудержимо.
Пелевин, когда писал о своем графе t, на таких увлеченных и рассчитывал. Китайский фантаст Лю Цысинь сделал компьютерную игру для них местом сбора и тестом на пригодность. Пригодность в Предатели человечества. Элита осведомлена не только о великой роли в жизни человека того, что невидимо, но и о том, как применяются многие открытия - во вред Земле, в основном. А благие намерения устилают одну известную дорогу… Много абсурда в игре, много абсурда в жизни, тяжелые страницы жизни отдельных личностей и целой науки во времена “культурной революции” - Лю Цысинь свой фантастический сюжет разворачивает на нескольких уровнях повествования одновременно. Иди с ним вперед, читатель, оставив опасения! Абсурд перестанет быть абсурдом по мере продвижения вперед. “Задача трех тел” - лучшая фантастика из возможных, научная.
Этот китайский роман был переведен на русский… с английского языка. Но Задача трех тел такой силы, что потери от переводов не влияют на воздействие ощутимо. Все, что было в начале абсурдным, сказочным, непонятным, становится научно объясненным. Леонардо да Винчи стряхнул пыль с древних фолиантов и вписал человека одновременно и в символизирующий божественное круг и в квадрат - олицетворение земного. Лю Цысинь в “Задаче трех тел” сделал то же самое для человечества. Его квадрат - это проблемы земные, то, что привело к конфликту. Круг - это вчера, сегодня, через 450 лет после сегодня, и далее, если человечество выстоит перед тем, против чего бессильно. И все в романе имеет причины и следствия, и все имеет научное обоснование. “Задач трех тел” - роман, написанный в соответствии с золотым сечением Леонардо!
На моей “Книжной полке” стало теснее. Там теперь ставит свою “Задачу трех тел” Лю Цысинь. Я не просто советую прочитать эту книгу, я советую прочитать ее до премьеры кинофильма, снятого по роману. Роману о том, что вычеркнуть человека из квадрата может оказаться проще, чем мы думаем. Кино на подходе, на стадии постпродакшна. Фильм - это меньше времени и вроде бы та же история. Но это история из вторых рук, пересказ режиссера. А “Задача трех тел” стоит того, чтобы уделить ей время. Объемная конструкция сюжета с прекрасными из-за своей трудности задачами готова впустить тебя внутрь, читатель. Ты найдешь героев сложных, дошедших до точки, где принимаются решения за все человечество. Ты найдешь героев простых, даже несколько и шаблонных. Но роман оживает, когда ты погружаешься в задачу трех тел. Все здесь ты увидишь внутренним зрением. И будешь не только сопережевать, ты будешь действовать. Вперед?
Глубина в небе (Вернон Виндж)
июня 7, 2017
Вот уж фантастика так фантастика! Вот уж роман так роман! “Глубина в небе” - второй том трилогии Вернона Винджа о Вселенной, где в разных “зонах” действуют разные физические законы. Книга увлекает. Это настоящий Глубинный космос, в котором можно встретить новое, даже если ты путешествовал меж звезд много тысячелетий. Гибернация и уровень медицины “утратил конечность - отрастим новую”, как понимаете, для героев романа “Глубина в небе” - это даже не сегодня, это позавчера. Две экспедиции разных цивилизаций в одно и то же время отправляются к одной загадочной цели. Место встречи (и последующего противостояния) - система Мигающей, звезды, которая периодически “гаснет”.
Один из главных героев романа “Глубина в небе” - Фам Нювен - живая легенда космоса. Он родился принцем на планете дотехнологического типа, был взят заложником на корабль пришельцев-торговцев и едва-едва не построил Свою Торговую Империю, начав с одного-единственного кирпича: Информация правит миром. Свет таинственной Мигающей смог вывести его из транса равнодушия к Миру-который-его-предал. И далекая экспедиция и впрямь станет лекарством для этого Одиссея будущего, которого Пенелопа дожидалась только затем, чтобы выбить почву из-под ног. Но это будет лекарство, меняющее жизненные ориентиры. Средства для достижения своей давней заветной цели Фам Нювен найдет в арсенале врага, но найдет и причину, по которой забудет об этой мечте.
Глубина в небе находится в оригинальной Вселенной. Настолько оригинальной, что больше ничего не скажу по сюжету - читайте, удивляйтесь, сочувствуйте, восхищайтесь! Здесь несколько уровней конфликтов, чего ожидаешь от Вернона Винджа после первой книги. Здесь автоматике в привчном нам понимании противостоит автоматика со “встроенными” в нее людьми. Здесь, как у Айзека Азимова, семена будущих побед подкладываются в карманы врагу под видом благодеяний. Здесь, как у Юлиана Семенова, герой носит маску днем и ночью, долгие годы, потому что окружен врагами. Здесь, как у Ника Перумова, цели героя и противостоящей стороны временно совпадают. Здесь забываешь про Нила Стивенсона, который аргументированно объяснил, почему инопланетяне должны быть гуманоидами.
Написать рецензию на первую книгу трилогии Вернона Винджа было просто: вы прочтете ее не без удовольствия. Написать рецензию на вторую книгу еще проще: вы прочтете ее с удовольствием)
Анафем (Нил Стивенсон)
февраля 22, 2017
Герой Нила Стивенсона - всегда ниспровергатель. Тот, кто идет против корпораций или установленного порядка вещей, разрушает каноны, создает новое. Тот, кто делает свое дело без красивых презентаций в пауэрпойнте. Тот, кто себе на уме. Тот, кто, упорно следуя к своей цели, не составляет отчетов и не разбрасывается лозунгами. Герой Нила Стивенсона - человек свободный. Даже если он, как Ороло, заперт в матике, открывающем ворота во внешний мир не чаще одного раза в десять лет. Матики (интрамурос) и внешний мир (экстрамурос) - два изолированных лагеря разумной жизни на Арбе, планете, которую открыл для читателя Нил Стивенсон. Роман “Анафем” - это путешествие в мир, где есть Хогвартс для взрослых.
Матики - средоточие научной мысли. Здесь нет жужул, нет спилекапторов, нет авасети. Читай: нет мобильных телефонов, нет кино, нет интернета. Сюда собирают обучаемых мальчиков и девочек. Они станут инаками. Инаки настолько другие, что даже продукты выращивают себе сами. За стенами матиков в еду добавляют хорошин, слабое наркотическое средство, делающее жизнь на жужулах сносной. Матики - это монастыри, где удалившиеся от благ цивилизации арбцы вкушают плоды познания мира, сильное наркотическое средство, делающее несносной мысль о жизни подколенника. Не стать подколенником - такова мечта одного из центральных персонажей романа “Анафем”. Неподколенники - те, кто окажутся на острие событий, сделают что-то, чтобы их имя стало символом. Символом прорыва в науке, символом поворотного события в истории… Осторожнее с мечтами, они порой сбываются!
Закрытое общество, где вся жизнь расписана и течет согласно веками утвержденному регламенту. Обучение недоступному живущим за стенами. Предстоящий каждому из обучаемых - фидов - выбор фракции внутри матика. Небольшой кружок единомышленников. Любовные коллизии, связанные с рассветным возрастом героев. Наставник, который ставит перед не самым одаренным воспитанником самые сложные задачи. Воспитанник, чью целеустремленность оттеняют сомнения в собственных способностях решать самые сложные задачи. И роль спасителя Арба, которую, сомневайся-не сомневайся, Надежде Наставника придется сыграть. Но не из-за сюжетных аналогий я вспомнила о Хогвартсе, когда читала роман Нила Стивенсона “Анафем”. Мне хотелось попасть в ученики к Ороло так же остро, как некогда дочери - стать слушательницей школы, курируемой Альбусом Дамблдором.
Сначала матический мир Стивенсона повергает в шок. Не потеряйся на чужой планете, среди незнакомых правил, которые тебе пытаются растолковать на незнакомом языке, читатель! Очень скоро ты во всем разберешься, а, разобравшись, найдешь фидов из матического мира необычайно интересными. Это в том случае, если ты готов к постоянному, на протяжении всего романа, напряжению мысли. Теорические знания, которые постигают ученики Ороло, не останется мертвой теорией. Формулы под пером волшебника Стивенсона станут оживать и позволят инакам оставаться живыми самим и спасти Арб. Если постоянное напряжение мысли - не то, зачем вы раскрываете книгу, роман “Анафем” вам не подойдет. В авасети всегда есть чем заняться без напрягов!
Роман “Анафем” удостоен премий:
Премия сайта SF, 2008 (1 место как у читателей, так и у редакторов)
Локус, 2009 (научно-фантастический роман)
Мир фантастики, 2012 (книга года)
Номинации:
Премия Артура Кларка
Хьюго
Индевор
Книга года по версии Фантлаба
Криптономикон (Нил Стивенсон), часть первая
августа 16, 2015
Знаете, есть такие книги, они как 85%-ый Линдт с только что сваренным в турке колумбийским кофе. В них все сочетается идеально, а лучше всего - язык автора. Головоломки, разновидности шифрования, принцип работы монитора ноутбука и любовь морского пехотинца ВМФ США - все, что описывается в романе, комильфо. То есть так, как нужно. “Криптономикон” Нила Стивенсона - из их числа. В романе минимум сахара (рассуждений о душевном величии), не очень жидкое молоко (доступные объяснения сложных процессов) и должная степень горечи (жуткие подробности военного быта времен Второй мировой), чтобы понимать - это про жизнь.
История с судебным разбирательством в первой бизнес-попытке, отношения с Чарлин и переписка с таинственным незнакомцем о значении Крипты - все ситуации описываются ровно столько, сколько надо, чтобы из них сложилась личность, живая, настоящая, как из маленьких кусочков стекла складывается витраж. Купи билет, лети на Филиппины, зайди в отель и встретишь его, Рэнди, того, чьи мысли в числе прочего - в фундаменте Крипты, информационной столицы мира. Если вы, поддавшись на эпиграф “Криптономикона”, ждете от автора, Нила Стивенсона, что его Рэнди будет участвовать в хакерских битвах, погружениях в виртальное пространство и прочих перепитиях, присущих фантастике, то вас ждет разочарование.
Generation П (Виктор Пелевин)
декабря 12, 2014
В наше время люди узнают о том, что они думают, по телевизору, - говорит один из героев романа Generation П. Герой этот - фантом, пучок электроимпульсов, результат труда телевизионщиков, пшик. Но мысль, им озвученная, в романе главная. Роман Виктора Пелевина Generation П - слепок с лихих 90-ых. Когда-то все так оно и было. Литературная вечность, куда еще при жизни уходили классики советской литературы, растворилась в кислоте забвения. Выпускники литинститутов, которые мечтали попасть в эту самую вечность верхом на своих перьях, пошли работать в коммерческие киоски. Владельцы коммерческих киосков, обуянные манией величия, перестали удовлетворяться такими свидетельствами своего жизненного успеха, как большая машинка и швейцарские часы.
И возникло рекламное дело! Дело для выпускников литинститутов, достаточно умных, чтобы понимать: особенностью рекламного рынка России является необходимость одурачить не адресата рекламы, а заказчика. Сложно после Булгакова про писателей, но Виктор Пелевин берется. Мой слог, членораздельный, как топор! - насмехается он над криэйтерами, и читатель романа Generation П насмехается вместе с ним. Рекламщики, прошедшие горнило работы в коммерческих киосках, создающие видимость того, что за сценарием рекламного ролика клиенты ломятся к ним не только в дверь, но и в окна. Рекламщики, увешанные тремя детьми и двумя кредитами, пишут о культовых порнофильмах так, словно маркиз де Сад перед ними просто старшеклассник, подглядывающий за девочками в школьном душе. Generation П -это еще не Ильф и Петров, но близко, близко. По части живости образов, на мой взгляд, победителя определит только фотофиниш. По части крутизны сюжетных поворотов и широты охвата действительности, Пелевин тут еще на стадии обученности, не мастерства. Читать материал полностью