Пламя над бездной (Вернор Виндж)
мая 12, 2017
Сергей Лукьяненко по-прежнему Великий и Ужасный. Таковы, на мой взгляд, краткие итоги Роскона) Фантаст, придумавший Глубину, сегодня пишет книги, которых я не читаю, но публицист он каких мало. Еще вчера ты была маникюршей Наташей, а сегодня воспитываешь детей Темного Лорда. Так он изложил суть романов, автор которых - Звездная - на Росконе 2017 получил приз читательских симпатий. Над резюме Лукьяненко по Роскону я посмеялась от души. Он и над своим сюжетцем времен Начала карьеры сыронизировал! Но публицистика все-таки закуска, а не основное блюдо, ею сыт не будешь. Поискать настоящей пищи для ума предлагаю в Галактике Вернора Винджа.
Галактика эта старая, но оригинальная. Фантастический роман “Пламя над бездной”, в котором она описана, в 1993 году получил премию Хьюго. Галактика Вернора Винджа подойдет даже тем, у кого тоска по сильному плечу превалирует при выборе книги для чтения над прочими факторами. В романе “Пламя над бездной” отношениям мужчина-женщина тоже есть место. Отношения эти возникают на на фоне грозовых облаков, заволокших мирное небо над целыми мирами, и безоблачными тоже не будут. Равна Бергсндот со товарищи отправится в экспедицию по спасению разума от трансразума. И пусть вас не обманет такая знакомая в краткой формулировке цель Равны - Вернор Виндж покажет себя истинным мастером постановки конфликтов.
Я говорю конфликтов, потому что роман Пламя над бездной “оснащен” - фанфары! - массой конфликтов. Кроме глобального будут еще локальные, которые лежат как в одной плоскости с основным, так и в прочих. Точка пересечения - планета Стальных Когтей. Дотехнологическая цивилизация ее никогда бы не вызвала интерес трансразума сама по себе - здесь вынужденно приземлилось транспортное средство с Контмерой. Обитающий на планете разум стайный. Плюсы и минусы такой разновидности личности читатель увидит глазами двух человеческих детей, оставшихся в живых после “теплого” приема инопланетян. Они окажутся в лагерях двух враждующих друг с другом местных властителей. Локальные конфликты прописаны тщательно, их лидеры воспринимаются не как символы Тирании мягкой и Тирании жестокой.
На фоне конфликтов разной степени важности для жизни разума в Галактике автор ненавязчиво ставит перед читателем философские вопросы: что есть личность? что важнее: счастье или смысл жизни? что такое человечность? У романа “Пламя над бездной” есть, на мой вкус, минус. Развязка фантастических произведений, в которых Кое-что побеждает Нечто, меня разочаровывает. Но Галактика Вернора Винджа, чья “текстура” неоднородна, несомненно заслуживает читательского внимания. Идея деления на зоны, в которых физические законы действуют по-разному, должна быть осмыслена любителями фантастики. Словом, “Пламя над бездной” - роман со множеством плюсов. Главный из них - по окончании возникает желание прочитать продолжение) Это “Глубина в небе”, и мы измерим ее обязательно.
Анафем (Нил Стивенсон)
февраля 22, 2017
Герой Нила Стивенсона - всегда ниспровергатель. Тот, кто идет против корпораций или установленного порядка вещей, разрушает каноны, создает новое. Тот, кто делает свое дело без красивых презентаций в пауэрпойнте. Тот, кто себе на уме. Тот, кто, упорно следуя к своей цели, не составляет отчетов и не разбрасывается лозунгами. Герой Нила Стивенсона - человек свободный. Даже если он, как Ороло, заперт в матике, открывающем ворота во внешний мир не чаще одного раза в десять лет. Матики (интрамурос) и внешний мир (экстрамурос) - два изолированных лагеря разумной жизни на Арбе, планете, которую открыл для читателя Нил Стивенсон. Роман “Анафем” - это путешествие в мир, где есть Хогвартс для взрослых.
Матики - средоточие научной мысли. Здесь нет жужул, нет спилекапторов, нет авасети. Читай: нет мобильных телефонов, нет кино, нет интернета. Сюда собирают обучаемых мальчиков и девочек. Они станут инаками. Инаки настолько другие, что даже продукты выращивают себе сами. За стенами матиков в еду добавляют хорошин, слабое наркотическое средство, делающее жизнь на жужулах сносной. Матики - это монастыри, где удалившиеся от благ цивилизации арбцы вкушают плоды познания мира, сильное наркотическое средство, делающее несносной мысль о жизни подколенника. Не стать подколенником - такова мечта одного из центральных персонажей романа “Анафем”. Неподколенники - те, кто окажутся на острие событий, сделают что-то, чтобы их имя стало символом. Символом прорыва в науке, символом поворотного события в истории… Осторожнее с мечтами, они порой сбываются!
Закрытое общество, где вся жизнь расписана и течет согласно веками утвержденному регламенту. Обучение недоступному живущим за стенами. Предстоящий каждому из обучаемых - фидов - выбор фракции внутри матика. Небольшой кружок единомышленников. Любовные коллизии, связанные с рассветным возрастом героев. Наставник, который ставит перед не самым одаренным воспитанником самые сложные задачи. Воспитанник, чью целеустремленность оттеняют сомнения в собственных способностях решать самые сложные задачи. И роль спасителя Арба, которую, сомневайся-не сомневайся, Надежде Наставника придется сыграть. Но не из-за сюжетных аналогий я вспомнила о Хогвартсе, когда читала роман Нила Стивенсона “Анафем”. Мне хотелось попасть в ученики к Ороло так же остро, как некогда дочери - стать слушательницей школы, курируемой Альбусом Дамблдором.
Сначала матический мир Стивенсона повергает в шок. Не потеряйся на чужой планете, среди незнакомых правил, которые тебе пытаются растолковать на незнакомом языке, читатель! Очень скоро ты во всем разберешься, а, разобравшись, найдешь фидов из матического мира необычайно интересными. Это в том случае, если ты готов к постоянному, на протяжении всего романа, напряжению мысли. Теорические знания, которые постигают ученики Ороло, не останется мертвой теорией. Формулы под пером волшебника Стивенсона станут оживать и позволят инакам оставаться живыми самим и спасти Арб. Если постоянное напряжение мысли - не то, зачем вы раскрываете книгу, роман “Анафем” вам не подойдет. В авасети всегда есть чем заняться без напрягов!
Роман “Анафем” удостоен премий:
Премия сайта SF, 2008 (1 место как у читателей, так и у редакторов)
Локус, 2009 (научно-фантастический роман)
Мир фантастики, 2012 (книга года)
Номинации:
Премия Артура Кларка
Хьюго
Индевор
Книга года по версии Фантлаба
Вирус Reamde (Нил Стивенсон)
декабря 22, 2016
Нил Стивенсон может рассмешить меня, действуя строго в рамках, установленных литературоведами для прокрустова ложа киберпанка. Таков он в романе “Лавина”. Нил Стивенсон может подать знакомые мне факты Второй мировой войны под таким соусом, что я буду внимать его истории как прежде неслыханной. Таков он в романе “Криптономикон”. Нил Стивенсон может ошеломить меня таким открытием эпохи постдефицита, что я стану считать чтение его фантастического романа разговором с единомышленником по вопросам образования и формирования качеств лидера. Таков он в романе “Алмазный век, или Букварь для благородных девиц”. Нил Стивенсон в топ-50 причин, по которым у меня нет претензий к Колумбу за его открытие)
Но он разный, и бывает, что я говорю себе: если ты не понимаешь, какова цель автора, то это просто потому, что вы больше играете не в шахматы. Это го, не твоя игра. Но и тогда я способна получать удовольствие от чтения романов Нила Стивенсона. Личности, с помощью которых он развивает стратегию игры, безусловно, живые. Я не восторгалась романами Барочного цикла. Но известные ученые, которые играют тут на его стороне, таковы, что кажется, это он меня с ними познакомил, вот только что. Те же факты - другие жизни. Гук, Гюйгенс, Ньютон, Лейбниц - в романах Барочного цикла мы видим человеческую ипостась титанов. Роман “Вирус Reamde” далеко не го. Тут я все могу просчитать. Но живые герои - один из главных его плюсов.
Первому игроку приготовиться (Эрнест Клайн)
ноября 26, 2016
Главный герой романа “Первому игроку приготовиться” просмотрел фильм “Монти Пайтон и священный Грааль” 157 раз. Эрнест Клайн (а за ним и я) собирает статистику восемнадцатилетнего Уэйда Уотса, геймера, гика и пасхантера. Не меньшее число раз первый игрок видел и фильм “Военные игры”. Такие продукты киноиндустрии 80-ых годов XX века, как “Охотники за привидениями”, “Настоящие гении”, “Уж лучше умереть”, “Месть придурков” Уэйд воспроизводил бессчетно, так что выучил их наизусть. Музыка этого десятилетия также изучалась им внимательно. Цитировать Bon Jovi? Без проблем.
Вот некоторые классические видеоигры на двоих, в которых Уэйд стал непревзойденным мастером: Contra, Golden Axe, Heavy Barrel, Smash TV и Ikari Warriors, Tron: Deadly Disc. Список сериалов, с которыми ознакомился за это время, тоже впечатляет. Кроме того первый игрок время от времени ходил в виртуальную школу и добывал себе пропитание - собирал на помойках неисправные ноутбуки и чинил для последующей перепродажи… Поэтому как бы захватывающ и опасен ни был квест, который прошел Уэйд Уотс, больше всего по прочтении романа о нем меня интересует вопрос, сколько, по подсчетам Эрнеста Клайна, нового американского писателя-фантаста, часов в сутках?
Автор и его редактор, возможно, предвидели этот вопрос. Поэтому эпиграфом к одной из частей романа “Первому игроку приготовиться” является выдержка из дневника умершего кумира всех геймеров, Творца новой реальности Джона Холлидэя: “Плюсы выхода из дому сильно преувеличены”. Вы удивитесь, сколько всего можно выучить если не иметь личной жизни, замечает и сам первый игрок Уэйд Уотс. Для читателя он - Парсифаль. Именно так его зовут в сети, где он и проводит большую часть своей жизни. Первый игрок изучает продукты массовой культуры 80-ых годов XX века с одной целью: найти Пасхальное яйцо. Нашедший этот артефакт станет наследником Джона Холлидэя. Яйцо спрятано в OASISe, виртуальной реальности, которую большинство американцев в 2045 году предпочитают той, что находится за порогом их дома.
Впрочем, за порогом дома ничего интересного и нету - домики на колесах в США теперь крепят один над другим в целях экономии места. Районы бедняков из-за этого называют штабелями. Большинство населения живет впроголодь. Бунты, голод, войны - так резюмирует последние новости оффлайна помощник первого игрока, Макс. Словом, Эрнест Клайн рисует постапокалипсис. Апокалипсис грянул вполне ожидаемый - мировой энергетический кризис вследствие истощения запасов нефти и газа. Люди пользуются любой возможностью сбежать OASIS, где есть обучение, развлечения, шоппинг, битвы с применением магии и без… Пожизненная регистрация в виртуальной реальности стоит 25 центов.
За эти деньги пользователю доступна планета Инципио, где можно болтать в чатах и ходить по магазинам. Дети с не особенно плохими оценками могут посещать также планету Людус, где расположены виртуальные школы. Все прочие сектора OASISа - за деньги. Нашедший Пасхальное яйцо станет безраздельным владельцем несметного состояния и мира, альтернативного реальному, где сможет устанавливать любые порядки. Это дает Эрнесту Клайну возможность организовать неплохой конфликт - между пасхантерами и между пасхантерами и корпорацией, мечтающей вступить в права владения OASISом. Но неплохо - это все, что можно сказать о книге.
Сайт http://vz.tj работает на двигателе WordPress. Это бесплатный движок, распаковать который, если прижмет, смогу даже я. Допилить вручную под нужды пользователя то, что распространяется создателями бесплатно, - это уже более высокий уровень владения инструментарием. Роман “Первому игроку приготовиться” - это неплохой ручной допил Глубины, продукта, которую много лет назад представил любителям фантастики Сергей Лукьяненко, под американского пользователя. Такого пользователя, который не ставит под сомнение способности школьников взламывать Пентагон и готов считать синонимами слова “геймер” и “хакер”. Права на экранизацию романа “Первому игроку приготовиться” приобрела компания Warner Brothers, так что вам не нужно верить мне на слово, что необходимые квесту сюжетные повороты отобраны автором из конструктора Adventure Games удачно.
Зодиак: Эко-триллер (Нил Стивенсон)
ноября 13, 2016
Если писатель-фантаст может на упаковках из шести или двенадцати банок с пивом объяснить проблему, с которой столкнулся гигант химической отрасли, заражающий ковалентным хлором бостонский залив, он не останется незамеченным) Он и не остался. Рецензии ясно указывали: в 1988 году в Соединенных Штатах поняли, что на небосводе фантастики загорелась сверхновая. Уяснить техническую задачу, сделать скидку на уровень собеседника и изобразить все так, чтобы понял и человек, которому образования хватает только на рецензии - таков Нил Стивенсон уже во втором своем романе, эко-триллере “Зодиак”. И рассказывает просто о технической задаче он уже здесь, глядя на своих героев сквозь прицел насмешливых глаз.
Большинство фантастов говорят: в 20XX году ученые изобрели то-то и то-то. И вот с чем в результате столкнулось человечество. Нил Стивенсон говорит: человечество столкнулось с тем-то и тем-то, и в результате ученые просто обязаны попробовать изобрести вот что. И это логичное с точки зрения науки “вот что” может стать еще большим врагом человека, чем старый враг - токсичные отходы. Я не смогла бы в 1988 году рассмотреть в авторе романа “Зодиак: Эко-триллер” писателя, который не просто сверхновая на небосводе фантастики, но такое светило, которое даст жизнь “Криптономикону”. Последний роман Нила Стивенсона моим решением включен в список обязательных к спасению в случае ядерной катастрофы. Ну, список Рея Бредбери, думаю, тут все в курсе) Но как старт эко-триллер “Зодиак” определенно яркий.
Острейшая экологическая проблематика и простота главного героя, который занят ее решением, - удачное сочетание, легшее в основу фантастического произведения. Сэнгеймон Тейлор, сотрудник общественной организации за экологическое равновесие - один из ее китов в Бостоне. Он ищет источники заражения океана, планирует шумные акции против промышленников, общается с прессой и рубится вусмерть (и всегда победитель на финише!) с высокооплачиваемыми пиарщиками, ничего не понимающими в органической химии. Такой Человек-Паук наших дней, супергерой. Знакомая журналистка так его и называет: Гранола Джеймс Бонд.
Стивенсовский сурергерой в романе “Зодиак” снимает жилье у чокнутого домохозяина, обожает комиксы, пьет пиво, избегает ответственности в отношениях с девушками и его НЗ - это ЛСД. Да, редко, но убежденности в своей правоте и глубоких знаний химии мало Сэнгеймону Тейлору, чтобы всегда побеждать. Фантаст Нил Стивенсон реалистичен в той части, что касается образа главного героя. Гранола Джеймс Бонд может просчитать действия врагов, которых называет Сволочи, но вот бежать 96 часов подряд от погони без того, что придаст тебе суперсилы, - это увольте, в такое его создатель не верит сам, и читателю врать не собирается.
“Зодиак” в части сюжета - это настоящий голливудский триллер. Супергероя обвинят в терроризме, он будет скрываться, но в конце Сволочам покажут кузькину мать. Только стрельба, взрывы бомб, гонки на скоростных катерах и погружения в океаны токсинов - все это тут из-за глобальной проблемы, действительно достойной вмешательства супергероя. Паранойя - так характеризует свое состояние Сэнгеймон Тейлор. Нил Стивенсон показывает: оно - лишь следствие осведомленности о том, как обстоят дела с загрязнением окружающей среды. После прочтении эко-триллера “Зодиак” вы как минимум станете внимательнее изучать карту перед выбором мест прогулки и отдыха. Книга - часть спектра сверхновой, которую просто невозможно не знать.
Кукольник (Генри Лайон Олди)
февраля 9, 2016
Округлили в удивлении беззубые рты кастрюли - Оля не варит суп. Понурил голову в своем стойле велотренажер - Оля не едет на сорокаминутную прогулку. Господин Баазов, неумолимо стригущий купоны на покеристах, не досчитывается рейка. Дочь свободно и бездумно гуляет по интернет-пространствам. А в самом центре этой картины запустения еще вчера рачительная Оля читает книгу. Что за книга такая, посадившая Олю на иглу своего сюжета? Оля познакомилась с “Кукольником” пера Генри Лайона Олди. И он заглянул к ней в душу и увидел там то, что нужно сказать, чтобы Оля забыла про работу, спорт и родительский долг.
“Нельзя упустить момент, когда судьба вручную управляет тобой - отмечает герой фантастического романа, Карл Мария Родерик О’Ван Эмерих, директор театра “Filando” и замирает в предвкушении перемен. Встреча, подстроенная руками судьбы, не может не привести к переменам. Карл Мария Родерик О’Ван Эмерих - невропаст, его профессия - управлять людьми, корректировать, дергая за невидимые нити, их речь и моторику. Его сравнение Судьбы с кукольником уходит корнями в профессию. Настоящие, рукотворные куклы могут “работать” и по алгоритму скупой гематрицы: пара-тройка стандартных движений. Только кому это интересно? Так и с Судьбой: пропустишь в делах да от усталости тот миг, когда она сама дергает за твои веревочки, и все - переходишь на автоматический режим управления, ты ей больше не интересен.
Как и маэстро Карл, директор театра невропастов, верю, что судьба может предстать перед тобой в любом обличье. И, отдаваясь в ее власть, ты теряешь подкожный жир уверенности в завтрашнем дне. Но обретаешь безграничность возможностей. Возможностей удержать внимание читателя в той Ойкумене, что придумали Генри Лайон Олди, не счесть. Во Вселенной маэстро Карла проживают расы техноложцев, энергетов, помпилианцев и гематров. Хорошая структура. Она не слишком отрывает читателя от знакомых материй - техноложцы, как земляне, развиваются от паровоза к электровозу. И в то же время позволяет поставить в один угол ринга невропаста, в другой - превосходящего по силе противника, помпилианца.
Раса помпилианцев - раса рабовладельческая. Слова “помпилианцы” и “помпезность”, полагаю, однокоренные. Помпилианцы - люди воинственные, суровые и болезненно самолюбивые, завоеватели. Способности маэстро Карла, Тартальи Борготто и прочих невропастов - лишь слепок со способностей помпилианцев. Последние от рождения умеют управлять людьми, которые им принадлежат, рабами. Команды, невыполнение которых невозможно, отдаются телепатически. Связь эта двусторонняя - бедствующим помпилианцам один раб предоставляется за счет государственной казны. Личный стресс, могущий навредить гармонии общественного строя, - вот к чему приведет безрабность помпилианца.
Конфликт подготовлен, ведь так гармонично и естественно с точки зрения развития сюжета Тарталья получает “бонус” - умение дарить боль! Для него самого - несправедливо, противоестественно, сгинь-морок! Но тюремный срок и изъян в способностях подводят Тарталью, Человека-без-сердца, к встрече с Гаем Октавианом Тумидусом. Встреча должна закончится победой более слабого соперника. Должна и все тут, хоть вывернись Генри Лайона Олди наизнанку, чтобы придумать, как. И от читателей, таких, как Оля, переведших семью на гречку в пакетиках, не жди снисхождения. Тут требуется придумать нечто, что достойно завязки.
И вот как раз тут-то авторы (Олди - псевдоним) и пасуют перед безграничностью возможностей, решив вызволить из рабства, могущего окончится роботизацией Человека-без-сердца, самым простейшим способом. В конфликт вмешаются посторонние силы. И сыпь мне после такого под ноги хоть Млечный Путь из аналогий со Свободой, но судья останется непоколебим и его вердикт: Олди виновен! Виновен в том, что разочаровал. Продолжение романа “Кукольник” куплено в момент крайней очарованности и лежит, ждет своего часа. Но теперь уж все по порядку: покер, суп, лекция о вреде безделья с продолжением, велотренажер…
Карта времени (Феликс Пальма)
февраля 1, 2016
Нет ничего увлекательнее, чем хэдз-ап гипер-турбо, если оппонент понимает, что нельзя ждать сильной карты против покериста, который играет один на один 90 % рук. Последний покерист - это я, если что. И отчасти потому таким долгим оказался путь к финалу книги “Карта времени” Феликса Пальмы - у меня есть возможность применять знания элементарной математики на самом “густонаселенном” в мире покер-руме. Впрочем, даже если бы и не было, прочитать фантастический роман Феликса Пальмы за три вечера все равно бы не смогла. Составить конкуренцию по части увлекательности книга может разве что учебнику химии за 10 класс.
Испанского автора-фантаста, чей роман получил признательность критиков, стала читать, чтобы расширять кругозор. А то все Лукьяненко да Перумов! “Карта времени”, изданная в 2008 году, получала премии. Что позволяло надеяться как минимум на новизну идей, высказанных автором, как максимум - на то, что новые идеи сочно изложены. Начало романа повергло меня в пучины глубочайшей скуки. Тот стиль повествования, которым пользовались авторы в XIX веке, вероятно, был в числе прочего оценен теми, кто раздает премии. У меня такая “стилизация” вызывала приступы зевоты, неизменно заканчивавшиеся быстрым засыпанием. Как отличное снотворное “Карта времени” работала даже в те дни, когда мой ROI в покере падал ниже 2 %. Производители афобазола, плачьте!
Роман делится на три части, которые объединяет один персонаж. Это писатель-фантаст Герберт Уэллс. Да-да, это то, что Виктор Пелевин называет “трупоотсос”, и что глубоко претит и мне. Берешь в участники своей истории знаменитого писателя, и - вуаля, история гарантированно замечена читающей публикой. Но именно во второй части романа “Карта времени”, где Феликс Пальма фокусируется на личности Уэллса, книга перестает быть безнадежно скучной. читатель, даже такой читатель как я, пребывающий на пике увлечения чем-то иным, нежели чтение, понимает: тут автору самому становится интересно.
Феликса Пальму интересует вопрос, как сын заурядных родителей становится знаменитым писателем. По всему выходит, что цепь событий, которые приводят Уэллса на писательскую стезю, начинается со звена по имени Случай. Парень, которому на роду было написано стать приказчиком, в один несчастный (на самом деле, счастливый, как потом понимает Уэллс) день ломает ногу. И начинает читать. Но этот момент лишь отправная точка на пути к собственным романам-Атлантам, на чьих плечах вырастет новый литературный жанр, - фантастика. Чтобы отстоять свое право работать не за прилавком, а за столом, будущему писателю-фантасту придется бороться с врагами, самые упорные из которых - бедность семьи и представления матери о достойной жизни. Эту часть романа “Карта времени”, признаться, прочитала с интересом. Корзинка, сплетенная инвалидом, как символ того, что все зависит только от нашей воли, на месте в кухне Герберта Уэллса.
Но, позвольте, где же новизна? История влюбленных, которые пишут письма из прошлого в будущее, история про восставшие машины - все это, безусловно, имеет сатирическую природу, но нового я тут не нахожу. На то, чтобы называться новыми, могут претендовать кое-какие идеи из третьей части фантастического романа Феликса Пальмы. Но мне они не показалось настолько интересным, чтобы забрасывать за них писателя премиями. Впрочем, это как в покере, господа. Вы платите свои деньги, если не верите мне, что я попала в туза на флопе что книга скучная. Что касается меня, то я свою цену за знание уже заплатила и Феликса Пальму больше не покупаю.
Алмазный век, или Букварь для благородных девиц (Нил Стивенсон)
ноября 21, 2015
Преступления фиксируются летающими камерами, а сами участники инцидентов - преступники и пострадавшие - маркируются тысячами мушек, нанороботов. Это облегчает задачу найти тех или других, что повышает эффективность работы судьи Прибрежной Республики господина Вана. нанороботы также помогают ему пытать заключенных. Встраиваясь в нервную систему, такие “помощники” посылают в мозг подозреваемого сигналы о том, что его организм терпит неимоверную боль. Прибрежная Республика - одна из фил которые теперь, в алмазном веке, заняли места государств. три филы (проще говоря, племена) считаются великими - неовикторианцы, ниппонцы и ханьцы. Сосуществование фил регламентируется Экономическим Протоколом, общим для всех сводом правил. Век нанотехнологий описан в фантастическом романе Нила Стивенсона “Алмазный век, или Букварь для благородных девиц”.
И описан так, что в начале романа будущее повергает читателя в легкий шок. Никакого размеренного знакомства с временем next, как в антиутопии Олдоса Хаксли “О дивный новый мир”. Нил Стивенсон погружает читателя в новую реальность с головой. Порядки будущего на старте никто не объясняет - в них надо разобраться самому и разобраться побыстрее. Потому что иначе можешь пропасть ни за грош, как глупый Бад. Тот даром что был вооружен лобометом (вживленным в лоб оружием), а, ограбив не того парня, превратился в ошметки. Нанотехнологии позволяют вживить кому угодно что угодно куда угодно. Но лобомет даже в будущем не заменит человеку мозг.
Лавина (Нил Стивенсон)
ноября 5, 2015
Во время чтения Барочного цикла Нила Стивенсона думаешь, за что автора причисляют к наиболее известным представителям литературного киберпанка? А вот за что - за роман “Лавина”. Здесь находим все черты киберпанка. Государство как бы есть, но управляют всем корпорации и мафия. Л.А. - то, что сегодня мы зовем Лос-Анджелес - разделен на ЖЭКи, и это не районы, это мини-государства. Техноэлита - хакеры - встречаются с собратьями по профессии в виртуальной реальности. В киберпространстве они могут нанести вред другим и пострадать сами. На высокотехнологичной территории “Гонконг мистера Ли” в основе охранных модулей - собаки. Главный герой живет в городских трущобах в постапокалиптическом стиле; он хакер, наделенный уймой талантов, но предпочитает оставаться на обочине жизни - пробавляется доставкой пиццы.
В “Лавине” Нила Стивенсона есть кое-что от “Барочного цикла”, но это не бросается в глаза. После последнего просто необходимо перечитать первый, чтобы не забыть: некогда признавал их автора “лучшим учеником на курсе” Филиппа Дика. Вот что вкратце представляет роман в стиле киберпанка “Лавина”. Берем Виктора Пелевина и Сергея Лукьяненко, смешиваем, добавляем приправы и специи, нагреваем на огне технического образования, но не доводим до кипения… В итоге получаем нечто совершенно новое, слегка напоминающее и о Пелевине, и о Лукьяненко, но напоминающее не явно, не в лоб, а вот как первый снег может напомнить о первом поцелуе. Или как глинтвейн, приготовленный из сухого красного вина и крепкого чая, напоминает и о том, и другом составляющем, но это совершенно другой напиток, идеальный для времени первого снега.
Долгий восход на Энне (Евгений Гуляковский)
июня 18, 2014
Лучше всего в романе завязка - она обещает путешествие в мир неизведанных опасностей. Она - момент, в который принимаешь важное решение в условиях дефицита информации. Направо, прямо или налево - и это не просто направление движения, это три совершенно разных истории жизни. Завязка романа “Долгий восход на Энне” дает нам надежду на то, что автор выберет самую интересную линию. Что-нибудь этакое, с конфликтом-айсбергом, охватить полную картину которого можно лишь со стороны, не будучи пассажиром лайнера, который с этим айсбергом встретился в холодных водах действительности.