Давайте все убьем Констанцию (Рэй Дуглас Брэдбери)
августа 18, 2012
Молли, Долли, Салли, Холли, Гала, Уилла, Сью… - это имена голливудских актрис-однодневок. Все они снялись в свое время в одном-двух фильмах, о них несколько раз написали газеты, их портреты теперь, в 1960 году, висят на одной из стен в театре Граумана, их похоронили в одном склепе, принадлежащем человеку под фамилией Раттиган. Что связывает всех этих женщин с известной нам Констанцией Раттиган, звездой немого кино?
Информация обо всех этих Молли всплывает в ходе расследования, которое вновь ведет писатель-фантаст и его друг, инспектор полиции Крамли. Третья часть Венецианской трилогии, в которой Венецию называют Венисом, - поиск того, кто угрожает Констанции. Бывший муж, бывшая наперсница-гадалка, отец, брат - перед нами парад тех, кто когда-то был частью ее жизни. Идея сюжета о людях, которым для каждой новой роли приходится убивать в себе себя и становиться кем-то другим, неплоха, но работа над книгой шла второпях.
Например, детективная составляющая третьей книги значительно слабее, чем в первой. Впрочем, Брэдбери здесь лавров автора детектива и не искал. К сожалению, как психологический триллер книга тоже не поражает воображение. Да, “Давайте все убьем Констанцию” лишний раз подтверждает, что нет большего врага у человека, чем он сам. И только. Главной героине третьей книги, Констанции Раттиган, говорю: “Не верю!” И не Констанция в этом виновата.
Неистовые крики возле дома предсказательницы? Чрезмерный гнев в исповедальне отца Раттиган, родного брата? Эта линия поведения - истерики - вписывается в детективную составляющую, отвечает ее требованиям. Но она мало соответствует тому характеру героини, представление о котором сложилось по прочтении первой и второй книг “Венецианской трилогии”. Бывшая звезда, которая по своей воле удалилась от людей в замке на берегу океана, выходит из него только ночью и с одно й-единственной целью - поплавать в океане, что делает в без малого 60 лет каждый день, в любую погоду, сама выполняет роли своего шофера и горничной, бывает на праздниках мексиканской бедноты инкогнито, уникальная, как мореный дуб, - научилась ли жить такая женщина с собою в мире?
Да она давным-давно похоронила в океане всех этих Молли, Долли, Салли! И угрызения совести, и истерики, и желание умереть, чтобы стать другим человеком, годным на новую роль - все это написано как-то так, что не верю. Да простят меня таинственные силы, пробудившие в Брэдбери писательский талант. Эпизод, в котором автор рассказывает о дне пробуждения, самый сильный в книге. )