Криптономикон (Нил Стивенсон), часть вторая
августа 23, 2015
В рецензии на первую часть “Криптономикона” я писала, что от чтения этого романа получаешь удовольствие как от колумбийского кофе с темным шоколадом. Но не уточнила, что наслаждение это доступно только в том случае, если вы будете предлагаемый продуктовый набор смаковать. Суматошное будничное утро, когда невыспавшиеся, мрачные, как уральское лето, домочадцы делят ванну, ищут телефоны, ключи от квартиры или рабочие тетради - не совсем подходящее время, чтобы смаковать. Просто хороший шоколад на ветер! Тишина, умиротворение одиночества и отсутствие спешки, главного врага наслаждения, - вот требуемые условия. А Нил Стивенсон в финале романа “Криптономикон” очень спешит. Он так подробно шел вместе со свои Рэнди к пониманию того, за счет чего союз мужчины и женщины бывает бурным, что в конце ему пришлось спешить.
Отсутствие развязки как таковой тут воспринимается не как открытый финал в виде золотого потока, который может снести перегородки, установленные прошлым, и устремляется в будущее. А как следствие того, что, по мнению издательства, автор написал слишком много букв. Словом, финал романа “Криптономикон” как картошка из Макдонадса - смаковать не получится. Рассказ об истинной дружбе все равно удался - солдаты сторон, сражающихся друг против друга в мировой войне, ставят интересы товарища превыше присяги. Лоуренс Притчард Уотерхауз втайне от командования раскалывает “Аретузу”, передает сигнал врагу о грозящей опасности, подменяет перехваченные сообщения на не имеющие смысла… Это безусловное предательство по законам военного времени и по любым другим, кроме законов мужской дружбы. Почему умник идет на такой риск ради Бишофа, лучшего в мире капитана-подводника некогда грозной немецкой крингсмарине? Смотри текст “Криптономикона” и ты поймешь Уотерхауза.
Что касается современности, то тут кофе с шоколадомом, могущим доставить наслаждение, заканчиваются на том моменте, где большое потомство Уотерхауза-дешифровщика делит наследство. Такой механизм дележа мог родиться только в семье математиков. То, как Нил Стивенсон описывает процедуру на его основе, - едва ли не последний отблеск той самой манеры изложения сюжета, которым я рекомендовала наслаждаться по прочтении первой части “Криптономикона”. Вообще желание дать нам в подробностях увидеть, как из офисного червячка вылупится бабочка - крутой, поджарый и уверенный в себе мужчина - излишне увлекает автора. Бывший ботан и безмолвный наблюдатель псевдоученых Рэнди эволюционирует до индивидуума, готового убить того, кто угрожает его семье. К финалу “Криптономикона” он созревает и до тайного проникновения на территорию недружественного ему государства, и до полного отказа от мастурбации.
В этой теореме - любовной - где Нил Стивенсон доказывает, что счастье Рэнди - дело рук не только Ами, но и его самого, меня не обижает счастье Рэнди. Обижает то, что Крипта при этом остается где-то в далеком туманном далеке. Психология - зачем? - вытесняет фантастику. Вот что я имею предъявить Нилу Стивенсону по прочтении второй части “Криптономикона”. Но роман все-таки оставлю на книжной полке. Непросто найти литературное произведение, которое хотя бы наполовину хорошо так, как должно. Вероятно, также сочли и читатели журнала “Локус” (Locus Magazine). По результатам их голосования в 2000 году “Криптономикон” получил премию “Локус” “За лучший научно-фантастический роман”.