Кукольных дел мастер (Генри Лайон Олди)
марта 3, 2016
Труднее всего - делать. Это значит - ошибаться. Это значит - уставать. Изыскивать средства. Собирать силы. Пахать, как вол. Надрываться, как проклятый. Стремиться к завершению. Пробивать. Строить. Создавать. Нет, не работать. Делать.
Это значит - обзаводиться врагами. Привлекать советчиков. На любое дело советчики летят, как сами знаете кто сами знаете куда. Спорить. Доказывать. Нести. Выслушивать дурацкие шуточки. Узнавать, что если бы делали они, то сделали бы лучше. Давиться этим сволочным “бы”. Бредить ночами чужим, злым, коровьим; “А м-мы-ы б-бы-ы…” Спать вполглаза. Рвать жилы. Делать, короче. Это цитата из романа “Кукольных дел мастер”, третьей книги из серии Ойкумена. Олди тут говорит отчасти о сюжете, отчасти - о себе самом. Генри Лайон Олди сделал Вселенную, где человек вот-вот массово шагнет за пределы белковой формы жизни. Догоним и перегоним волны.
Я насчет делать согласна, это трудно. И говорить о том, что в романе “Кукольных дел мастер” могло бы быть лучше, сегодня не стану. Потому что в третьей книге есть то, что в улучшении не нуждается. Это такой кусочек Ойкумены, который живет. Живет в рамках разворачивающегося сюжета, но ясно, что, поверни автор сюжет по-другому, этот уголок останется прежним. Так живет себе где-то на Драконьем острове, придуманном Перумовым и Лукьяненко, Хранитель. Личность простая, даже нарочито грубоватая, ночной морок главного героя, пришедшего не то спасать, не то губить незнакомый мир. Короче, цели у главного героя столь высокие, что в жизни мало кто из нас их разглядит - слишком высоко надо голову поднимать от тропы, по которой топаем. А Хранитель связывает читателя и главного героя в романе “Не время для драконов”. Сидит себе, почти никого не трогает, починяет примус…
У Олди такой живой кусочек Ойкумены - это Шеол, орбитальная станция, выполняющая функции пересыльной тюрьмы. Шеолом она зовется неслучайно - кто сюда попал, тот считай что умер. Пересыльная тюрьма эта пропала в недрах космоса по вине флуктуаций и теперь функционирует автоматически. И как хорошо придумано- продумано до мелочей ее функционирование! Автоматика уровня Малый Господь. Олди говорит, что вложить в книгу душу - это одно. А сделать так, чтобы она обрела свою собственную душу - это совсем другое. Это делание высшего порядка. Так вот своей собственной душой, отдельной от Лючано Борготты, Тумидуса или Юлии Руф, живет тюрьма Шеол и те, кто ее населяют. Образ Малого Господа, который сошел с ума, вызывает безоговорочное “верю!”.
Населяют Шеол Олди и абы кто, и личности, сделанные в стилистике страны мертвых. Пастушка - немалая часть того образного ряда, которым автор может гордиться. скупыми словами рассказывают они трагедию Марийки Гаджибош, девушки с навыками пастушьей собаки. и именно скупость эта и обеспечивает точное попадание в цель - ни в чьей голове лучше, чем в марийкиной, не соединилась бы навыки пастуха и пастыря Она нашла себя после смерти и нашла основания для всех остальных стать стадом. Достойна моей веры также история о том, как счастье в загробном мире обрел и Толстый Ува.
И хоть я и добра сегодня к сделанному Олди, но думать ночами ему все-таки есть о чем. Совсем не свою родину имели они в виду, когда писали в “Кукольных дел мастере” о том, как создаются Республики Реформ. Но сделанное, оно такое, имеет свойство оживать. И не успеешь оглянуться, а миротворцы-помпилианцы дисциплинированными колоннами уже на орбите твоей планеты; миротворцы готовы гасить огонь гражданской войны, который не вспыхнул бы, не принеси они втихаря сюда искру заговора. Делать - это очень трудно, да.