Лавина (Нил Стивенсон)
ноября 5, 2015
Во время чтения Барочного цикла Нила Стивенсона думаешь, за что автора причисляют к наиболее известным представителям литературного киберпанка? А вот за что - за роман “Лавина”. Здесь находим все черты киберпанка. Государство как бы есть, но управляют всем корпорации и мафия. Л.А. - то, что сегодня мы зовем Лос-Анджелес - разделен на ЖЭКи, и это не районы, это мини-государства. Техноэлита - хакеры - встречаются с собратьями по профессии в виртуальной реальности. В киберпространстве они могут нанести вред другим и пострадать сами. На высокотехнологичной территории “Гонконг мистера Ли” в основе охранных модулей - собаки. Главный герой живет в городских трущобах в постапокалиптическом стиле; он хакер, наделенный уймой талантов, но предпочитает оставаться на обочине жизни - пробавляется доставкой пиццы.
В “Лавине” Нила Стивенсона есть кое-что от “Барочного цикла”, но это не бросается в глаза. После последнего просто необходимо перечитать первый, чтобы не забыть: некогда признавал их автора “лучшим учеником на курсе” Филиппа Дика. Вот что вкратце представляет роман в стиле киберпанка “Лавина”. Берем Виктора Пелевина и Сергея Лукьяненко, смешиваем, добавляем приправы и специи, нагреваем на огне технического образования, но не доводим до кипения… В итоге получаем нечто совершенно новое, слегка напоминающее и о Пелевине, и о Лукьяненко, но напоминающее не явно, не в лоб, а вот как первый снег может напомнить о первом поцелуе. Или как глинтвейн, приготовленный из сухого красного вина и крепкого чая, напоминает и о том, и другом составляющем, но это совершенно другой напиток, идеальный для времени первого снега.
Почему в произведении Нила Стивенсона я вижу Виктора Пелевина? В киберпанковском романе “Лавина” есть сложный философский вопрос с корнями, уходящими в далекое прошлое человечества. Нил Стивенсон демонстрирует знание текстов Ветхого завета и других, имеющих огромное культурно-историческое значение. Оттолкнувшись от факта, что шумерский язык не является родственником ни одному из ныне живущих языков, автор романа “Лавина” приводит нас к проблеме нейро-лингвистического кодирования сознания. Но нет зубодробительного, во весь роман отыскивания героем ответа в самом себе. Хиро Протагонист - вот такое имечко, безо всяких обиняков! - ищет, конечно, не только источник вируса сноу крэш, но и кое-что про себя лично, но второе находит как бы между делом.
Лавина - на нее похож не только вирус, поражающий софт и мозг человека. События в киберпанковском романе несутся лавиной, и за ними несется читательское воображение. Как у Лукьяненко в его Глубине, в Метавселенной Нила Стивенсона разворачиваются погони, драки на японских мечах и другие действия, без которых невозможно представить себе остросюжетный научно-фантастический роман. Только американец в конце повествования расскажет нам, кто есть кто. Мы пару раз на пути к финалу - ох, уж эти предпосылки Барочного цикла! - притормозим на сбор информации, но это терпимо. Особенно с учетом того, что по ходу романа Нил Стивенсон даст нам возможность не только согреться в огне киберпанка, но и посмеяться над тем, что видишь вокруг.
Я считаю, что Булгаков и Ильф и Петров создали энциклопедию советской жизни. Нил Стивенсон в романе о будущем человечества создает главы для энциклопедии капиталистической жизни. Ирония заменяет прямую критику - на этой почве выросли все лучшие, на мой вкус, литературные приемы. Нил Стивенсон, построивший для романа “Лавина” учебное заведение Пиццы Коза Ностра, демонстрирует мастерское владение этими приемами. За образ Дядюшки Энцо - главы мафии - я бы вручила ему премию “За изображение героя второго плана”. Мудрый, как змий, готовый войти в положение малолетнего курьера, награждать лояльных и лично стрелять во врага, буде это понадобится, он построил систему, которая, и как любая система, держится на бюрократии.
Отрывки из киберпанковского романа “Лавина” про стиль жизни и работы федералов - в закладках. Инструкции по части коллективных покупок туалетной бумаги и дальнейшего пользования таковой я бы почитала вслух, если бы все еще должна была объяснять студентам про сарказм, иронию, юмор и пр. “Он снимает так, как я вижу”, - отвечает одна знакомая на вопрос, почему она работает только с одним оператором. Так вот - жизнь в романе “Лавина” местами описана именно так, как я ее вижу. Нил Стивенсон, я готова простить вам Барочный цикл, вы все еще лучший студент курса)))