Открытая книга (Вениамин Каверин)
января 10, 2014
Первая часть романа, который структурно делится на три, хороша, слов нет. Тут и дуэли, и огнестрельные раны, и любовь, и бегство невесты с богатеем чуть ли не из-под венца - полная романтики линия, связанная с Дмитрием, старшим сыном в семействе Львовых. Хуже всего третья часть, особенно ближе к финалу, где все автору уже надоело, в том числе и разбираться, кого же его героиня любила всю жизнь. А надоело потому, что героиня его романа - Татьяна Власенкова - списана с первой жены его брата Левы Зильбера, Зинаиды Ермольевой. И порывистый Дмитрий, и рассудительный Андрей, между которыми героиня романа выбирает, на самом деле оба и есть Лева, видный советский вирусолог, автор теории вирусной природы рака, ученый-практик, благодаря которому мы знаем, как не заболеть клещевым энцефалитом.
Арестовывали Леву Зильбера три раза, всякий раз по обвинению в преступной деятельности, которой он якобы занимался, прикрываясь работой ученого-практика. И, скорее всего, Зинаида всю жизнь любила одного только Леву, потому что будучи уже разведена с ним, она бросалась в бой со следственной и судебной системами, которым, как известно, чужда логика при наличии социального заказа на такого рода дела. С 1937 по 1944 год в комнате самой Зинаиды Ермольевой стоял чемодан с личными вещами, собранными на случай ее ареста. У Вениамина Каверина есть сборник с названием “Здравствуй, брат. Писать очень трудно…” Писать этот роман и впрямь было трудно, но не писать невозможно - золовка открыла пенициллин в условиях, когда ей фактически противостояло руководство учреждения, где она работала.
Разделив Леву на двух героев, автор романа облегчил себе задачу написать об отношениях Зинаиды и Левы, но писать о социальной составляющей их жизни легче не стало. Андрея Львова арестовывают по нелепым обвинениям во вредительстве. Они - следствие доносов, сотворенных из ничего крючкотворами-администраторами, которые не умеют разглядеть перспективного направления в работах подчиненных, но зато прекрасно умеют потопить докторскую диссертацию или устроить так, чтобы успешная работа неугодного специалиста выглядела слабой и уязвимой в глазах партийных боссов. В книге Андрей оказывается в лагерях потому, что коллеги таким путем хотели дискредитировать саму Татьяну и нивелировать ее заслуги перед наукой. О людях, тех самых, что тысячами умирали от гноящихся ран на госпитальных кроватях, никто не думал. Что их жалкие жизни в сравнении с подковерной борьбой “больших” ученых?
Простого смертного по прочтении романа “Открытая книга” охватывает страх, тоска и безнадежность. Времена в заключительной, третьей, части книги описываются страшные - это годы сталинских репрессий, когда безграмотные люди могли вершить судьбы людей науки, сажать, допрашивать с применением насилия и добиваться от подследственных наговоров на коллег. Но страшно не от этого… Страшно от того, что сажают и допрашивают зачастую тех, на кого получили доносы, доносы людей околонаучных, которые в собственных глазах и в глазах широкой общественности - столпы в той или иной области знания; доносчики руководят институтом или даже двумя, имеют последователей и вычеркивают из ближайших планов работы, место которым на задворках науки. По их мнению.
Простой смертный в данном случае - это человек, который не совершит научных открытий, не найдет лекарство от какого-нибудь вида рака или болезни Альцгеймера. Но он понимает, что хоть времена массовых дел против ученых прошли, но система, в которой наибольший вес имеют те, кто ничего не делает, все-таки осталась.